Культ личности: шаг первый, шаг последний.
Мы солнце свое получили от Сталина,
Мы сытую жизнь получили от Сталина,
Большого, как солнце...
Хорошую жизнь в забураненных тундрах
Мы сделали с ним сообща, заодно
С сыном Ленина,
Сталиным мудрым.
Из сборника "Сталин в песнях народов СССР".
Введение.
2101 год. Московский Государственный Университет. Студенческая аудитория, где проходит семинар, посвященный культу личности. Это просторное, хорошо оборудованное помещение. Вместо доски на стене висит плоский монитор. Слева от стола учителя расставлены кресла для приглашенных на семинар гостей.
Преподаватель: Итак, друзья, сегодня мы поговорим о таком историческом и социальном явлении, как культ личности. На сегодняшний день в нашей стране не осталось людей, которые бы были живыми свидетелями этого страшного явления, но в нашем распоряжении хроники давно ушедших лет, а также возможность внедриться в ноосферу планеты Земля, которая, как известно, хранит всю информацию о том, что когда-либо было на нашей планете.
Сегодня мы воспользуемся этим достижением, и сможем воспроизвести мысли интересующих нас политических деятелей XX столетия. Чтобы работать было проще, я пригласил актеров, которые будут озвучивать те мысли, которые нам удастся извлечь из ноосферы. Должен вас предупредить, что времена были темные, кровавые, и морально работать будет нелегко. Если все готовы и вопросов нет, то, пожалуй, начнем.
Итак, несколько слов о том, что такое культ. Как вы понимаете этот термин?
Студент: Культ - это обожествление, поклонение; если мы говорим о культе личности, то это скорее безмерный, неограниченный авторитет; почитание, переходящее в поклонение. Апогей культа личности - это непосредственное обожествление личности.
В древние времена были культы богов-идолов, затем вера в Бога Единого, а после революции 1917 года, как мы говорили на прошлом занятии, вера в Бога была искусственно заменена верой в лидеров революционного движения.
Само появление такого феномена вполне закономерно: должен же человек во что-нибудь или в кого-нибудь верить. В атеистическом обществе место Бога замещается основателем господствующей политической партии, а его сыном объявляется ныне здравствующий руководитель. ... Ну, а члены политбюро, как полагается, выступают в роли святых мучеников.
Получается, что общество только называлось атеистическим. В реальности одна религия сменилась другой - вновь созданной.
Преподаватель: Молодец, Иван. Все верно. Кстати, это очень хорошо видно на примере Китая или Северной Кореи, где феномен культа личности по-прежнему процветает. Думаю, что народы Востока особенно этому подвержены. А по поводу искусcтвенно созданной религии, так это имело место еще в годы Великой Французской революции. Если вы помните, то 8 июня 1794 года в Париже Конвент утвердил новую республиканскую религию с республиканским богом во главе. (Видя улыбки на лицах студентов.) Да, сейчас это кажется смешным. Но человек, находящийся внутри ситуации редко осознает ее комичность...
Итак, проблема культа личности очень многогранна. Мы же сегодня с вами проследим на примере Иосифа Джугашвили, как культ личности развивается, входит в фазу кульминации и затухает. Как вы думаете, до Сталина Россия знала примеры культа личности?
Студент: Я думаю, что культ личности начался с Владимира Ленина, но Ленин не стремился к созданию собственного культа. Просто он был первым, лидером, мозговым центром революции, и потому такой культ образовался сам собой.
Преподаватель: Я согласен с тобой, Николай, в том, что Ленин, как мы помним, не стремился к самовозвеличиванию. Видимо, он искренне верил в то, что несет людям освобождение и благо. Но именно Ленин отделил церковь от государства, под его влиянием вера стала чем-то постыдным, раболепным. И неосознанное создание нового "пантеона святых" во главе с лидером партии началось именно во времена правления Ленина. А это, в свою очередь, стало основой той страшной трагедии, почти мистерии, которая разыгралась после смерти вождя революции.
Сегодня нам предстоит проследить путь к власти Иосифа Сталина; понять, почему столь незаметный в начале своего революционного пути товарищ Коба достиг впоследствии всеобщего поклонения и невероятного могущества.
Часть первая. Начало пути.
Хотелось бы начать с того, что в русской литературе существовало несколько своего рода предсказаний появления Сталина на политической арене. Обратимся к нашему монитору. Итак, для начала вспомним знаменитое стихотворение Лермонтова "Предсказание", написанное им в 1830 году. (На экране - видеоизображение текста стихотворения, и слышен голос, его озвучивающий):
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пищей многих станет смерть и кровь;
... И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож.
И горе для тебя! Твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон...
Преподаватель: А теперь прочтите фрагмент другого произведения русской литературы:
- Это мужчина среднего роста с каким-то деревянным лицом... Как смоль черные волосы покрывают канонический череп и плотно, как ермолка, обрамляют узкий лоб.
...Взгляд чистый, без колебаний, губы тонкие бледные, опушенные подстриженной щетиной усов; челюсти развитые с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам. Одет в военного покроя сюртук, застегнутый на все пуговицы.
Преподаватель: Как вы думаете, что это? Когда и о ком написано?
Студентка: Если не ошибаюсь, это Салтыков-Щедрин. Произведение "Угрюм-Бурчеев".
Преподаватель: Верно, Валентина. Читаем дальше:
- Город приник. В воздухе чувствовалась спертость и духота. Он еще не сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не сообщил своих планов, а все уже понимали, что пришел конец.
Студент: Виктор Петрович, но я с вами не согласен. Щедрин описал в образе Угрюм-Бурчеева Аракчеева, это можно прочесть в любом учебнике!
Преподаватель: Я рад, что получил это возражение. То, что сказал Иван верно, но это-то и поражает больше всего. Удивительно, что Салтыков-Щедрин, отталкиваясь от конкретной фигуры прошлого, предварил гигантскую фигуру будущего.
Ну, и последнее предсказание было сделано уже в 1903 году Александром Блоком. Внимание на монитор:
- Все ли спокойно в народе?
- Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.
- Все ли готовы подняться?
- Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.
- Кто же поставлен у власти?
- Власти не хочет народ.
Дремлют гражданские страсти:
Слышно, что кто-то идет.
- Кто ж он, народный смиритель?
- Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его - и ослеп.
Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада...
Посохом гонит железным...
- Боже! Бежим от суда!
Как видите, эта фигура не случайно возникла на исторической арене. Образ "народного смирителя" прозревали те, кто уже тогда мог предвидеть будущее, проникая в тонкие энергии ноосферы.
Как же осуществлялся путь продвижения этой фигуры к Олимпу власти?
Для начала ненадолго остановимся на детстве Джугашвили, поскольку уже в детстве и юности проявляются личностные характеристики, которые впоследствии резче очерчиваются и усугубляются.
С 12-ти до 16-ти лет Сталин учился в духовной семинарии. Послушаем сокурсника и приятеля Сталина - Глурджидзе. (Появляется Глурджидзе).
Глурджидзе: Мы с Иосифом вместе учились в духовной семинарии. Как-то он подошел ко мне - нам тогда было по тринадцать лет - и сказал: "Знаешь, нас обманывают, бога не существует. Разговоры о боге - пустая болтовня. Обязательно прочти Дарвина."
Студент: А вы можете охарактеризовать Иосифа Джугашвили, как человека? Какой он был?
Глурджидзе: Это был долговязый, жилистый, веснущатый мальчик. Очень настойчивый, замкнутый. Пожалуй, властолюбивый... Я никогда не видел его плачущим. Для радостей и печалей товарищей он знал только саркастическую усмешку.
Иосиф на удивление много читал, особенно увлекался национальной грузинской литературой. Даже его подпольное имя - Коба - тоже взято из литературы: так звали вождя восстания горцев, который пожертвовал Родиной, женой Нуну и даже жизнью...
Преподаватель: Понятно. Спасибо большое. Присаживайтесь. (Глурджидзе садится на одно из кресел для гостей).
Чтобы увидеть, как обозначенные господином Глурджидзе качества Сталина развивались дальше, стоит остановится на моменте его женитьбы.
В 1901 году Джугашвили женился на глубоко верующей женщине - Екатерине Сванидзе. Она смотрела на мужа, как на полубога, поскольку была выращена в традиции, обязывающей женщину служить мужу. Однако, через шесть лет Екатерина умерла от воспаления легких, оставив Сталину сына Яшу.
И тут особый интерес представляет фраза, сказанная Сталиным в момент душевного потрясения Иремашвили. (Входит Иремашвили).
Иремашвили: Когда у Кобы умерла жена, которую он любил и терпимо относился к тому, что Екатерина была женщиной верующей, он сказал мне: "Сосо, это существо смягчало мое каменное сердце; она умерла, и вместе с ней - последние теплые чувства к людям". Конечно, Коба сказал это в момент страшного потрясения, но, думаю, что эти слова не далеки от истины.
Преподаватель: Спасибо, господин Иремашвили. (Иремашвили, изрядно сутулясь, присаживается на краешек кресла для приглашенных). Ребята, вам ничего не напомнил этот эпизод?
Студент: Тоже было с Иваном Грозным. Когда умерла его любимая жена Анастасия, Грозный и сам изменился, и изменилась вся его политика, начиная с роспуска Избранной Рады и заканчивая опричниной.
Преподаватель: Молодец, Степан. Именно это я и хотел услышать. Кстати, для тех, кто не знает: какое-то время Сталин считал Грозного своим учителем, внимательно читал его сочинения и впоследствии, заново переписывая учебники истории, всячески превозносил деятельность этого царя. Но, вернемся к нашим баранам...
С этого же времени началось возвышение Сталина, как революционера. Он знакомится с Лениным, но все еще остается неизвестной фигурой в партии. 1908, 1910 годы Сталин проводит в тюрьмах и ссылках. Давайте послушаем, что нам расскажет о Иосифе Джугашвили его сосед по камере, господин Верещак. (В аудиторию из смежной комнаты для приглашенных входит Верещак).
Верещак: Да, есть что вспомнить, а лучше бы и не вспоминать... Джугашвили... Ну, что Джугашвили... Вот был у нас в камере заключенный по кличке Коминтерн, вот о ком есть что рассказать! Как-то...
Преподаватель: Простите, господин Верещак, но нас интересует именно Джугашвили, и только Джугашвили.
Верещак: Да я понял... Просто хотел в рамках ознакомления с ... А Джугашвили... Видите ли, о нем не очень приятно вспоминать. По своей натуре Коба всегда был малокультурным, грубым человеком. Все это в нем сплеталось с особо выработанной хитростью, за которой трудно заметить остальные скрывающиеся черты.
Знаете, Кобу никогда не удавалось вывести из равновесия. Ничто не могло его задеть. Я и сейчас с содроганием вспоминаю те ужасы, которые нам пришлось пережить в этой тюрьме. Представьте себе, в камере слышны крики и стоны казненных, а Коба крепко спит или спокойно зубрит эсперанто.
Преподаватель: То есть, вы хотите сказать, что Сталин был человеком любознательным?
Верещак: Знаете, у Кобы была потрясающая механизированная память. Он был лишен остроумия, факты излагал сухо, но а марксизме он был непобедим. Под всякое явление Коба умел подвести соответствующую формулу по Марксу.
Преподаватель: Благодарю Вас. (Верещак садится и закрывает глаза). Ну что, ребята, появляется картинка, психологический портрет Джугашвили?
Студент: В целом - да. Только пока совершенно непонятно, как Сталину удалось, при полном отсутствии пылкости, ораторского таланта, приверженности идее, добиться такого политического взлета? Неужели, железная воля и полное хладнокровие сильнее пылкости и фанатизма?!
Преподаватель: Я бы не стал утверждать так категорично. Ведь Владимир Ленин только благодаря его абсолютной приверженности делу, его красноречию, его внутреннему горению смог сделать то, что сделал. Другой вопрос, к чему это привело. А как Сталин добился триумфа, мы еще увидим. Не забегайте вперед.
И все же, подведем небольшой итог увиденного. Кто попытается обрисовать основные качества Джугашвили накануне его вступления в "большую игру"? Пожалуйста, Иван.
Студент: В двух словах, уже тогда у Сталина вполне оформились такие черты, как трезвость ума, хитрость, полная бесстрастность и равнодушие ко всему происходящему. Сталин не любил людей и не скрывал этого. Раз так, то идея революции привлекала его вовсе не потому, что люди станут жить счастливее, свободнее. Думаю, это интересовало Сталина меньше всего. Он не был романтиком. Вероятно, в то время его привлекала просто идея марксизма.
Преподаватель: Что ж. Посмотрим, как Сталин начинает действовать во время ссылки в 1910 года. В это время он отправляет два письма. Одно в Париж, другое - в Москву. Смотрим на монитор:
(На экране - видеоизображение текста письма, и слышен голос, его озвучивающий):
Письмо в Париж.
Товарищ Семен! По моему мнению линия Ленин-Плеханов - единственно нормальная. Ленин - мужик умный и знает, где раки зимуют. Но это еще не значит, что всякий блок хорош: Троцковский блок - эта тухлая беспринципность. И все же главное - не заграница, а практическая работа в России.
Преподаватель: А теперь познакомьтесь с другим письмом, написанным Кобой уже москвичам через 24 дня.
(На экране - текст и озвучивание второго письма) :
Письмо в Москву.
О заграничной "буре в стакане", конечно, слышали: блоки Ленина-Плеханова, с одной стороны, и Троцкого-Мартова-Богданова - с другой. Отношение рабочих к первому блоку, насколько я знаю, благоприятное. Но вообще на заграницу начинают смотреть пренебрежительно: "пусть, мол, лезут на стену сколько душе угодно; а по-нашему, кому дороги интересы движения, тот работай, остальное же приложится".
Преподаватель: Ребята, господин Троцкий так рвется прокомментировать это письмо, что я без предварительного обсуждения предоставляю ему слово.
(Энергичной походкой, очень решительно входит Троцкий. Он внимательно оглядывает аудиторию, поблескивая стеклами очков и, энергично жестикулируя, начинает говорить остро и саркастично).
Троцкий: Надеюсь, что имею дело с умными людьми, которые уже поняли, что во всей человеческой истории можно найти что-нибудь, хотя бы в отдаленной степени похожее на ту гигантскую фабрику лжи, которая организована Кремлем под руководством Сталина... ( воодушевляясь и повышая голос) Свинцовый зад бюрократии перевесил голову революции!
Преподаватель: Простите, господин Троцкий, но мы пока хотели бы услышать ваше мнение о письмах, написанных Сталиным из ссылки в 1910 году.
Троцкий: Так я об этом и говорю. Письмо в Париж - это откровенное подлаживание под Ленина. Ленин - "умный мужик" и прочее, а в письме к москвичам идет настоящее натравливание на Ленина, который, оказывается, "зря лезет на стену". Ленин - лезущий на стену эмигрант! Каково! Уже из этих писем умному человеку видна сталинская тактика борьбы за власть.
Да, борьба за власть уже началась. Сталину безразличны судьбы народа - его интересует только власть. Чтобы стать членом ЦК, Коба шел путями двойственности, фальши и идейного цинизма!
Преподаватель: Ребята, имейте в виду, что господин Троцкий настроен очень враждебно, и его заявления порой весьма субъективны...
Троцкий: За кого вы меня принимаете?! "Платон - мой друг, но истина - дороже"! Неужели вы думаете, что в целях собственной выгоды я способен очернить честного и порядочного человека?! Если вы такого мнения обо мне, то не совсем понятно, что я здесь , вообще, делаю! Позвольте мне немедленно удалиться! (Делает несколько решительных шагов в сторону смежной комнаты).
Преподаватель: Что же вы такой горячий?.. Я и не думал так думать о вас, простите за каламбур... Останьтесь, прошу Вас.
Троцкий (смягчаясь): Вы лучше спросите меня - где был Сталин во время революционных событий!
Преподаватель: Да, это интересный вопрос.
Троцкий: Об участии Сталина в Октябрьском восстании биографу нечего сказать. Его имя нигде и никем не называется. Он беззвучно прибыл из ссылки в 17-ом году и бесшумно приступил к работе. Сталин не выступал на митингах, но зато ни одна конференция не проходила без его выступления. Поэтому его хорошо знали в партактиве.
Заметьте - чем больше размах движения, тем меньше место Сталина, тем труднее его выделить из числа рядовых членов ЦК!
Преподаватель: Спасибо, господин Троцкий. Мы Вас еще пригласим, а пока - прошу Вас занять место среди почетных гостей нашего семинара.
(Троцкий уверенными шагами подходит к креслу и с чувством собственного достоинства располагается в кресле, готовый, однако, в любой момент продолжить дискуссию).
Теперь же мне хотелось бы пригласить в аудиторию и дать слово известному историку, много лет посвятившему изучению периода правления Иосифа Сталина. Я говорю о господине Волкогонове. Рекомендую прочесть всем вам его книгу "Триумф и трагедия". Возможно, он внесет в образ молодого Сталина новые штрихи... (Входит Волкогонов).
Волкогонов: При всем моем уважении к господину Троцкому, я хотел бы подчеркнуть, что категорически не согласен с тем, что уже в 17-м году, а то и раньше ( Волкогонов строго окинул взглядом остальных присутствующих на семинаре гостей) Сталин был одержим идеей власти, и все его поступки основывались на фальши и цинизме.
Попрошу вас, господин Троцкий, вспомнить заседание Совнаркома от 28 ноября 1917 года.
Троцкий (раздражаясь тоном Волкогонова): Я отлично помню это заседание. Слушался вопрос об аресте видных членов ЦК партии кадетов и передаче их суду ревтрибунала.
Волкогонов: Совершенно верно. Так что постановили на заседании?
Троцкий: Принять и утвердить. Кажется, единогласно.
Волкогонов: То-то и оно, что почти единогласно. Против ареста и суда кадетов был всего один голос - голос Иосифа Сталина.
Троцкий: Только не надо делать из него заступника всем сирым и слабым! В 17-м году было нельзя, слышите, мы не имели права быть лояльными! Кто не с нами - тот против нас! Вы не понимаете... Это потом, когда Сталин устроил эту чудовищную мясорубку, надо было стать лояльным, а не видеть в каждом втором - врага народа!
Преподаватель: Успокойтесь, Лев Семеныч...
Волкогонов: Я только показал, что Сталин не всегда был кровожадным бессердечным тираном. Посредственностью - может быть. Да и то - не все же рождены ораторами. У каждого - свои сильные стороны. Сталин был хорошим организатором...
Троцкий: Конечно, бегать под пулями с гранатой в руках - это не в стиле Кобы. Там и убить могут. Ему же нужно было наверняка. Причем авторитета - ноль! Спросите у Пестковского!
Студент: А кто это - Пестковский?
Троцкий: Это помощник Сталина в Комиссариате Национальностей. Он бок о бок работал со Сталиным. Пригласите его!
Преподаватель: Что ж, пожалуй, мы так и сделаем. Господин Пестковский, просим вас. (Входит Пестковский). Расскажите нам о Иосифе Сталине во время работы в Комиссариате Национальностей.
Пестковский (сначала робко, потом все увереннее): Все члены коллегии по... по... , простите, по на-а-ациональному вопросу стояли в оппозиции к Сталину. Ча...асто он оставался в меньшинстве.
...Бывало, что Сталин терял терпение, но никогда не обнаруживал это на собраниях. Он просто неожиданно исчезал. Вообразите: сказав: "Я на минутку!", он исчезал из комнаты и прятался в одном из закоулков Смольного или Кремля! Найти его было почти невозможно! Сначала мы его ждали, а потом расходились.
Троцкий (торжествующе): Что я говорил!
Преподаватель : Так было всегда на вашей памяти, господин Пестковский?
Пестковский: Конечно, нет. Во время Гражданской войны все изменилось. Сталин стал "техническим помощником" Ленина. Поверите ли, Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня! Он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся за ним в кабинет и уводил его. В области работы с отсталыми национальностями Сталин был незаменимым помощником Ленина.
Преподаватель: Подводя итог вашим словам, скажите: можно ли считать, что Сталин сформировался в обстановке Гражданской войны?
Пестковский: Очень верно сказано. Именно так.
Троцкий (не выдержав, почти выкрикивая слова): Еще бы! Сталин не мог приписать себе ни руководство Октябрьским переворотом, ни руководство Гражданской войной, где мы до хрипоты выступали на митингах, призывая солдат к победе! Зато он неутомимо подкапывал под нас, - авторитетных и ярких революционеров!
Он знал, где ему больше перепадет! ... как, впрочем, и вся его группа, которая помогла Кобе установить личную диктатуру. Я имею в виду Орджоникидзе, Ворошилова, Кагановича...
Да поймите же вы все!!! Мы верили тому, чему учили! Он же, не увлекаясь среди увлекающихся и не воспламеняясь среди воспламеняющихся, рано понял выгоды холодной выдержки, осторожности, хитрости, незаметно переходящей в коварство!
Посмотрите на факты! Сталин принимает участие тогда, когда нельзя не принять участия, и когда успех обеспечен объективной обстановкой. Сталин - циник, и может быть назван самым великим деморализатором в истории! (Все еще возбужденный, Троцкий устало опустился в кресло).
Часть вторая. У власти.
Преподаватель: Итак, гражданская война позволила Сталину утвердиться и собрать группу людей, поддерживающих его. Но должны были сложиться условия, при которых такой человек, как Сталин, смог встать у руля правления. В самом деле, давайте вспомним, в каких странах в это же время возвысились диктаторы. Смотрим хронику.
(На мониторе появляется хроника, иллюстрирующая возвышение Гитлера, затем Муссолини.)
Как видите, Муссолини и Гитлер были инициаторами движения. Их политическое возвышение произошло на глазах у всех, в тесной связи с ростом движения, которое они возглавляли. А у возвышения Сталина как будто нет предыстории. Этот процесс совершался где-то за политическими кулисами.
Троцкий (с места, саркастично): Серая фигура неожиданно отделилась от кремлевской стены - и мир узнал готового диктатора...
Преподаватель: Как же это могло произойти? Есть версии?
Студентка: Сталин должен был незаметно оплести партию и общество системой доносчиков, как паутиной, из которой нельзя выбраться.
Преподаватель: Это верно, Оля, но это верно для Сталина- диктатора. Нас же сейчас интересует вопрос: как случилось, что место Ленина занял ни блистательный Троцкий, ни Каменев, а такая фигура, как Сталин. Предлагаю выслушать по этому поводу уважаемого нами историка, господина Волкогонова. (Волкогонов кивает и с готовностью поднимается с места).
Волкогонов: Да, вы затронули интереснейшую и сложнейшую проблему... Для того, чтобы Сталин стал у руля власти, сама партия должна была переродиться. Переродиться социально, став организацией бюрократии. В этом случае аппарат при решении внутренних конфликтов уже не может апеллировать к массе, он вынужден искать высшую инстанцию над собой. Иначе говоря, бюрократический централизм ведет и личной диктатуре. Вот и вся любовь, как говорится...
Вспомните, что происходило в стране после Гражданской войны: НЭП, обострение социальных противоречий. А социальные противоречия, в свою очередь, позволили бюрократии подняться над обществом, а Сталину - подняться над партией.
Преподаватель: То есть Сталин вырос из аппарата партии и неотделим от него?
Волкогонов: Разумеется. К тому же Ленин был болен, и постепенно внутри партии начинается борьба за власть между Троцким с одной стороны, и Каменевым - с другой. Каменев был претендентом на лидерство и хотел иметь в качестве "своего" человека - руководителя ЦК. Тогда у него были хорошие отношения со Сталиным, и на XI съезде Сталин сразу стал
- членом Политбюро,
- членом Оргбюро и
- генсеком.
Троцкий: Коллега, вы забыли вспомнить знаменитую фразу, произнесенную Лениным на XI съезде. А Ленин, между прочим, сказал: "Не советую, этот повар будет готовить только острые блюда!"
Волкогонов: Вы правы, Ленин был, безусловно, дальновидным политиком. Каменев и Зиновьев не видели этого. Они поддерживали Сталина, как человека, не способного, по их мнению, к возвышению. Сталин же до поры до времени не разочаровывал их и искусно пользовался их политической слепотой...
Преподаватель: Тут нам с вами уместно вспомнить об отношениях Ленина и Сталина. Сначала предлагаю посмотреть хронику:
(На экране появляется хор пионеров, поющих хвалебную песню Сталину):
Мы солнце свое получили от Сталина,
Мы сытую жизнь получили от Сталина,
Большого, как солнце...
Хорошую жизнь в забураненных тундрах
Мы сделали с ним сообща, заодно
С сыном Ленина,
Сталиным мудрым.
Преподаватель: Как вы знаете, существует знаменитое ленинское "Письмо к cъезду", которое он написал в январе 1923 года. В этом письме Ленин характеризует основных деятелей партии, и прямым текстом пишет о том, что он не рекомендует Сталина на пост секретаря ЦК в связи с его грубостью.
Волкогонов: Да, вы правы. Нужно понять, что Ленин ценил Сталина как организатора в годы реакции 1907-1913. Но в годы советского режима Сталин отталкивал Ленина грубостью и нелояльностью. Когда же Ленин заболел, их отношения со Сталиным закончились полным разрывом. Так что "сына Ленина" из Сталина никак не получается.
Троцкий: Надо прямо сказать: эта поэзия переходит в натуральное хрюканье! Слушать противно этот примитивизм и узколобость!
... Уже в 1924 году я знал, что Сталин станет диктатором. Да, я не плохо разбираюсь в людях... Помнится, мы говорили с товарищем Смирновым, и я прямо сказал ему, что Сталин станет диктатором СССР.
Преподаватель: Давайте пригласим Смирнова, он сегодня тоже здесь, у нас в гостях.
Троцкий: Вы не плохо поработали. Буду рад встрече со старым товарищем.
(Входит Смирнов. Открытое лицо, прямолинейный взгляд, он спокоен и строг.)
Смирнов: Приветствую молодое поколение.
Преподаватель: Здравствуйте. Перед вами, друзья мои, человек, разгромивший Колчака. Господин Смирнов, расскажите нам о разговоре, произошедшем между вами и Львом Семеновичем весной 1924 года.
Смирнов: Я отлично помню этот разговор, и после неоднократно вспоминал пророческие слова Троцкого. Тогда Троцкий сказал мне, что Сталин станет диктатором СССР, но я воспринял его слова, как розыгрыш. "Сталин - кандидат в диктаторы? - развеселился я. - Да ведь это совсем серый, ничтожный человек! Это посредственность, серое ничтожество!"
На что Троцкий, помолчав, очень серьезно ответил:
"Посредственность - да. Ничтожество - нет. Историческая диалектика уже подхватила его своим крючком и будет поднимать вверх. Он нужен им всем: бюрократам, нэпманам, кулакам, выскочкам. Он не побоится опереться на них и двинуть их против партии". Как в воду глядел. (С этими словами Смирнов спокойно и уверенно проходит кафедру и садится рядом с Троцким).
Преподаватель: Вернемся к историческим фактам. В мае 1922 Ленина поражает первый удар. Зиновьев рассчитывал, что Сталин останется начальником его штаба и буквально на буксире тянул своего будущего палача.
Троцкий: Позвольте мне вставить словечко и по этому поводу. Я невольно сегодня солирую, но, к сожалению, у меня нет другого выхода... Каменев за три года совместной оппозиции вашему покорному слуге хорошо узнал Сталина, и в 1926 году говорил мне: "Вы думаете, что Сталин размышляет сейчас над тем, как возразить вам по поводу вашей критики? Ошибаетесь. Он думает о том, как вас уничтожить - сперва морально, а потом, если можно, и физически. Оклеветать, организовать провокацию, теракт. Сталин ведет борьбу совсем в другой плоскости, чем вы. Вы не знаете этого азиат"
Преподаватель: Благодарю вас за существенное дополнение. Итак, в 1929 году Сталин открыто ставит свою кандидатуру на первое место в партии и государстве, когда читает на XIV съезде свой доклад. Ему - 47 лет. Аппарат уже безраздельно в его руках. Он - диктатор. Страна еще этого не знает.
Теперь, когда Сталин на коне, что же заставило его уничтожать всех своих бывших саратников? Думаю, господин Волкогонов прольет свет на этот факт.
Волкогонов: Ну, это как раз скорее закономерно, чем неожиданно. Меня в свое время поразил этот процесс "взаимного пожирания" бывших соратников-революционеров еще в Великой Французской революции 1789 года. Еще Верньо, один из руководителей партии жирондистов, сказал: "Революция подобна богу Сатурну: она пожирает собственных детей". Так что, наша революция - лишь подтверждение общего правила.
Троцкий: Товарищ Волкогонов, вам задали вопрос о Сталине, а вы растекаетесь мыслью по древу!
Волкогонов: Возможно, вы хотите выступить, господин Троцкий?
Троцкий: Возможно. Товарищи! Относительно Сталина нужно понять, что одной из самых мощных пружин его личности была активная зависть ко всему, что умнее, сильнее, выше. Он боялся людей, которые легко общались с массами, имели свои мысли, были способны к обобщениям.
Сталин не переносил старую гвардию, потому что они знали его прошлое. Пока мы были живы, Сталин не мог заниматься мифотворчеством и личным обоготворением!
Преподаватель: Да, но среди старой гвардии были и те, кто искренне каялись и обещали верную службу. Они понимал, что в его руках власть, и что он так или иначе охраняет наследие революции.
Троцкий: Да, были и такие, но и они не спаслись. Сталин им не верил. Первого декабря 1934 года был убит Киров якобы по моей инструкции... В 1936 году многие были арестованы, высланы, часть из них - расстреляны. Опасных свидетелей надо было устранить. ...Сталину нужны были люди без прошлого, молодежь. Извините, я часто увлекаюсь... (В сторону Волкогонова) Простите великодушно. (Садится).
Преподаватель: Тем не менее, для сохранения видимости правления с партией, Сталину было необходимо сохранить группу большевиков.
Волкогонов: Да, но вспомните, в какое положение были поставлены оставшиеся при Сталине революционеры, такие как Калинин, Ворошилов, Молотов: они были вынуждены предавать своих вчерашних друзей и единомышленников. Более унизительного положения трудно себе представить...
Преподаватель: Давайте подытожим все вышесказанное.
Волкогонов: Хорошо. В результате московских процессов оказалось, что из 9-ти человек, которые при жизни Ленина состояли в Политбюро, все, кроме Ленина и Сталина, оказались агентами иностранных государств.
(Эти слова вызывают в аудитории ропот и отдельные смешки.) Сейчас это, действительно, представляется абсурдом, но в те годы загипнотизированная страна была готова верить каждому слову своего кумира.
Во главе Красной армии стояли лишь изменники: Троцкий, Тухачевский, Егоров.
Троцкий (в тоне Волкогонова): Во главе Коминтерна случайно оказались агенты фашизма: Зиновьев, Бухарин, а заведывание жизнью вождей было поручено отравителям. Под этой картиной нужно поставить подпись мастера: Иосиф Сталин! (Последние слова Троцкого тонут в поднявшемся шуме и восклицаниях).
Преподаватель: Тише, ребята, тише. Все это, конечно, сейчас нам кажется почти невозможным, но это - исторические факты. Не менее интересен параллельный процесс самообожествления вождя. Ведь никто не знал, что говорил и делал вождь до 1917, и даже до 1924 года. А раз так, то почти никто не мог сопоставлять настоящего с прошлым. Широкие массы были склонны прошлое выводить из настоящего.
Это позволило Сталину при помощи аппарата составить себе такую биографию, которая бы отвечала потребностям его новой роли! Это хорошо прослеживается на примере истории работы над "Историей партии". До 1923 года труд отличается добросовестностью и достоверностью. С 1923 по 1926 год (до разрыва с Зиновьевым и Каменевым) "История партии" возвеличивает старую гвардию. А после разрыва наступает стадия прямого обожествления Сталина. Вспомним стихи о Сталине небезызвестного Алексея Толстого:
(На экране появляется стихотворение с параллельным озвучиванием):
Ты - ясное солнце народов,
Беззакатное солнце современности
И больше, чем солнце, ибо в солнце
нет мудрости.
Студент (задорно) : От таких заявлений все древние египтяне во главе с Эхнатоном, наверное, перевернулись в своих саркофагах...
Студентка: Степан, оставь свои остроты при себе.
Преподаватель: Завершая наш сегодняшний семинар, я хотел бы процитировать слова одного из крупнейших мыслителей и мистиков XX века - Даниила Андреева. (На экране появляется текст, читаемый учителем):
"Хитрости и воли недостаточно, чтобы оставить в истории такой след. Сталин был гениален - гениальностью тирана и диктатора. Эта гениальность слагается, в основном, из двух сил: величайшей силы самоутверждения и величайшей жестокости".
Да, Сталин во многих вопросах не знал себе равных. Так , например, сегодня у нас будет еще один гость, на этот раз зарубежный, работавший со Сталиным в годы II Мировой войны. Речь идет о господине Черчиле. (Входит Черчиль. Это грузный, спокойный, немного усталый человек. Его сопровождает переводчик. Черчилль говорит по-английски, четко произнося каждую фразу).
Черчиль: Скажу сразу, что отношусь с большим уважением к великому революционному вождю и мудрому воину - Иосифу Сталину.
В конце 1942 года я рассказал Сталину о запланированной союзниками военно-стратегической операции в Северной Африке. Сталин внезапно оценил стратегические преимущества операции и привел основные доводы в его пользу. Я был поражен! Очень немногие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все оценивал молниеносно! (Закончив речь и учтиво поклонясь, Черчиль проходит и садится в кресло. За ним несмелыми шагами следует переводчик).
Преподаватель: Чтобы быть совершенно объективными, нам следует выслушать еще одного человека - Владимира Аллилуева, родственника второй жены Сталина Надежды Аллилуевой. В книге "Хроника одной семьи" он стремиться оправдать Сталина и как политического деятеля, и как человека. (Входит Аллилуев и все стремляют на него взоры, полные любопытства и нетерпения).
Аллилуев: Я много думал о нашей истории, много читал о Сталине и могу с полной ответственностью сказать, что все, мною прочитанное зачастую является обычной ложью или преднамеренным мифом! (В аудитории поднимается гул возмущения, и Троцкий восклицает):
Троцкий: Мне жаль, что Сталин - ваш родственник, но факты - вещь упрямая!
Аллилуев: Сейчас реабилитируют предателей и мерзавцев, сотрудничавших с фашистами! Политические власовцы реабилитируют своих предшественников!
Преподаватель: То есть вы подвергаете сомнению данные службы гос. безопасности от 1990 года о том, что 875 тысяч человек пострадали невинно?!
Аллилуев: Мне лучше сесть. Трудно спорить с людьми, мнение которых уже сформировано.
Троцкий: Да не с людьми, с фактами трудно спорить, уважаемый, с фактами!
Студент (Порывисто и возмущенно): И уж если мы заговорили о сформированной точке зрения, то попробуйте себе представить, каково было Никите Сергеевичу Хрущеву выступать на XX съезде партии с докладом о культе личности Сталина. Нужно было иметь большое мужество, чтобы обществу, все еще находящемуся под гипнозом ушедшего кумира, объявить о том, что все они были обмануты. А вы говорите - мне лучше сесть...
Аллилуев: Напрасно вы идеализируете Хрущева, молодой человек. У Хрущева были свои причины сделать этот доклад.
А что до меня, то все, что я хотел сказать - я сказал в своей книге. Дискуссии - это не мой профиль.
Заключение.
Преподаватель: Мы вас поняли. Спасибо за то, что отозвались на наше приглашение. И в заключении я попросил бы господина Волкогонова подытожить и вычленить главное из всех прозвучавших сегодня выступлений. (Ребята, запишите то, что считаете нужным.) Прошу вас.
Волкогонов: Спасибо за доверие. Я попытаюсь вычленить несколько тезисов:
1) Сталин проделал причудливую эволюцию революционера. Он не всегда был вампиром. Высокий пост стал быстро менять Сталина. Коба стал преображаться, быстро проявил свой негативный, безнравственный потенциал. После смерти Ленина в генсеке стал быстро умирать революционер и рождаться тиран.
2) Сталин казался серой посредственностью. Нужны были исключительные условия, чтоб дать исключительным чертам его характера исключительное выражение. Эти условия создал гос. аппарат в эпоху политической реакции.
3) Партия в эпоху правления Сталина стала монолитом. Политический вес ее огромен, а потенциал сократился до минимума. Многое произошло из-за пренебрежения свободой. Простые люди не смогли ею распорядиться. Это была тень свободы, идеологическое рабство, культовые мифы и штампы. Это - в двух словах...
Преподаватель: Всех благодарю за участие в сегодняшнем обсуждении. На сегодня - все. Если нет вопросов к нашим гостям или ко мне, то все свободны.
Список использованной литературы:
1) Аллилуев В. Хроника одной семьи. М., 199?
2) Андреев Д. Роза мира. М.: Прометей, 1991.
3) Волкогонов Д. Сталин - политический портрет. М., 199?
4) Волкогонов Д. Триумф и трагедия. М., 199?
5) Троцкий Л. Сталин. М., 199?
