Драматургия А. Вампилова. Опыт прочтения.
Кто что ни говори, а жизнь умнее всех
нас, живущих и мудрствующих. Да-да,
жизнь справедлива и милосердна. Героев она
заставляет усомниться, а тех, кто сделал
мало, и даже тех, кто ничего не сделал, но
прожил с чистым сердцем, она всегда
утешит.
Сарафанов ("Старший сын").
Единственной отдушиной в долгие зимние вечера для меня было хотя бы перед сном - на час или несколько минут - окунуться в неизменно живую, жизнеутверждающую, пульсирующую свободой атмосферу вампиловских пьес. Там всегда весна или лето, там всегда молодость и свежий ветер свободы. И я вслед за влюбленными погружалась в густое тепло весенних сумерек, гуляла по бульварам, стояла у заплаканного окна и смотрела на дождь... Покидать тот мир не хотелось даже тогда, когда часы неумолимо возвещали о приближении утра.
Когда я слышу имя "Александр Вампилов", во мне рождается ощущение солнца, хотя в его пьесах часто идет дождь; ощущение легкости и радости, хотя его герои редко бывают счастливы; ощущение сладкого ожидания, как будто сердце щемит от надежд и предчувствий; ощущение благодарности за абсолютное доверие и искренность, как будто кладешь голову на плечо дорогого человека.
Герои его пьес - это мы, со всеми нашими странностями и недостатками, амбициями и страхами; с нашими каждодневными проблемами, общежитиями, веселыми застольями и неизменным одиночеством, поджидающим нас в темноте спящей холодной комнаты.
У автора нет героев и негодяев, нет наставлений и практических советов. Он описывает жизнь необычайно правдиво, а в ней, как известно, честность трудно отличить от игры в честность, любовь - от увлечения, дружбу - от веселого времяпрепровождения. Все переплетено и завязано тугим неразрывным узлом.
Почти все герои Вампилова молоды и беспечны. Они легко идут по жизни, совершая свои прекрасные глупости. Но наступает день, когда становится ясно, что беспечность, - это всего лишь игра, щит, прикрывающий ранимую сердцевину души. Наступает день, когда они должны проявить свое истинное "я", сделать выбор, от которого будет во многом зависеть их дальнейшая судьба. Говорят, что все мы живем для какого-то самого главного момента жизни, когда и придется высыпать из мешка своей жизни все, что мы в него положили, чтобы выбрать что-то самое главное, - то, что поможет нам в трудной ситуации не сломаться, но стать сильнее. Впрочем, для автора героем является не тот, кто не спотыкается, а тот, кто находит силы подняться и идти дальше.
Моя любимая пьеса Александра Вампилова - "Прощание в июне". Еще не читая пьесу, я сердцем ее поняла и полюбила. Прощание в июне. В этом названии заключен целый мир, - противоречивый и потому прекрасный. В июне, в пору теплых нежных вечеров, когда люди встречаются и влюбляются, прощание звучит особенно пронзительно. Вампилов часто писал комедии, от которых хочется плакать.
Замечательно веселый, глубокий, тонкий Колесов встречается с Таней на даче и рассказывает ей про альпийскую траву, которую он "приручает". И эта его фраза "А теперь представь на этом месте такую вот траву, альпийский луг. ...Я бы разрешил тебе побегать по нему босиком" звучит как признание в любви. Но вот наступает момент, когда нужно сделать выбор между любовью и карьерой, нет... - между достоинством и предательством, и он, самый лучший, он - делает выбор в пользу предательства. Невероятно, невозможно, больно, словно это сделал не он, а ты сам...
Но для Колесова его самый важный день еще не настал. Он наступит на выпускном вечере, когда Колесов скажет всю правду, отречется от предательства и ценой мучительного признания вернет свою человеческую свободу. Как верно заметила М.И. Громова, он все же отбрасывает заявленную ранее жизнь "по течению": "Или жить, или размышлять о жизни - одно из двух. Тут сразу надо выбрать. На то и на другое времени не хватит", принимая вместо "или-или" более мудрое "и-и" (2, стр. 39).
И есть надежда , что Танина любовь простит его, ведь пьеса заканчивается словами "Стоят в трех шагах друг от друга". Три шага - это очень близко, и очень далеко...
В пьесе "Старший сын" Вампилов пишет об искренней любви, направленной вовне, единственно способной сделать человека счастливым. Нигилизм и цинизм - это не свойства души, но налет искушенной молодости и эпохи. Они безоружны перед искренней любовью, они тают как дым в ее лучах.
Полное безразличие Сарафанова к собственной персоне, его трогательная любовь к своим детям и абсолютное доверие к людям невольно навевают воспоминания о князе Мышкине. По сути Сарафанов - "блаженный", "не умеющий жить". Как, впрочем, и его сын Васенька, которого Макарская называет "идиотиком" (!). Нина, старшая дочь Сарафанова, только внешне кажется другой. Но и она принимает ту атмосферу, которой дышит дом Сарафановых, и она оберегает "тайну" отца, который скрывает от всех, что уже полгода не работает в филармонии. Она делает попытку выйти замуж за сильного, "трезвого" Кудимова, но в результате понимает, что он - человек из другого мира.
Одним из Сарафановых в результате становится и Бусыгин. Фраза Макарской в конце пьесы: "Чудные вы, между прочим, люди", - духовно объединяет, сближает их. "Бусыгин, Нина, Васенька, Сарафанов - все рядом. Макарская в стороне" (1, стр. 167).
Трогательный Сарафанов помогает студенту Бусыгину разобраться в своей собственной душе, задуматься над своей жизнью. До приезда в этот маленький провинциальный городок он жил так, как удобно, и не терзался сомнениями и угрызениями совести. Но, чем дольше он пребывал в доме Сарафановых, тем невозможнее для него становится возвращение к прежней жизни. Его страшно угнетает необходимость вранья Сарафанову ("не дай-то бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову"), и, в то же время, он не может сломать веру человека, так ему доверяющего ("Я так тебе рад, поверь мне").
Наконец, ложь для Бусыгина стала нестерпимой. Только признание дает ему право считать себя членом внезапно обретенной им семьи. Его практичная, удобная жизненная позиция оказывается опрокинутой чудоковатой, неприспособленной к выживанию жизнью Сарафанова.
Признание Бусыгина Нине становится той нравственной ступенью, которая поднимает героя над его прошлой жизнью и делает его по духу одним из "Сарафановых" - людей, не способных добиться успеха в мире лицемерия и безразличия, но неосознанно живущих по законам иной, высшей правды. И когда обман, в конце концов, открывается, Сарафанов восклицает: "Что бы там не было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.) Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное..." (1, стр. 167)
"Утиная охота". Писать об этой пьесе очень трудно. Ее называют самой загадочной из всех пьес автора. Но говорить о ней трудно потому, что главный герой - это сильный, глубокий человек, совершенно запутавшийся в жизни, вранье, лицемерии, игре в честность.
Виктор Зилов, герой нашего времени, внешне вполне здоров и благополучен, но, как и у Печорина, " и в походке, и в жестах, и в разговоре у него сквозят некие небрежность и скука, происхождение которых невозможно определить с первого взгляда" (1, стр. 170) Он - плохой сын, нечестный муж, человек, не имеющий настоящих друзей. Самый близкий человек Зилова - официант Дима, который учит его быть хладнокровным стрелком, человеком "без нервов".
Внешне здоровый, морально он скорее напоминает тяжело больного человека. Единственный раз, когда Зилов вдруг решается на откровенный разговор с женой Галей, оборачивается фарсом, поскольку его слушает не она, а Ирина. Порок так проник во "все составы" жизни Зилова, что она практически не оставляет ему шанса... В пьесе постоянно звучит траурная музыка, периодически сменяемая легкомысленной...
Душевный кризис героя, его страшные мучения в связи с размышлениями над своей жизнью, своим окруженем, заканчивается тем, что Зилов снова принимает жизнь такой, какая она есть. Его заключительная фраза, обращенная к Диме: "Это Зилов... Да... Извини, старик, я погорячился... Да, все прошло... Совершенно спокоен... Да, хочу на охоту..." перечеркивает все надежды на, по крайней мере, ближайшее духовное перерождение героя. Но, тем не менее, Зилов остался жить, а значит, надежда остается. Валентин Распутин писал: "По законам театра предъявленное зрителю ружье должно было выстрелить, а душу свою герой увязил в грязи. У Зилова мог быть только один серьезный довод: "Ты не написал меня отпетым, никчемным и пропащим человеком, о котором, как об отце братьев Карамазовых, напрашивается вопрос: "Зачем живет такой человек?" Ты дал мне ум, совсем не злой, дал способности и обаяние, позволь мне положиться на них". Оставить героя без милости, взять и убрать его во имя того, чтобы зритель вздрогнул, Вампилов не решился: что ни говорите, а законы жизни важнее законов искусства" (1, стр. 9).
Вообще особенность пьес Вампилова в том, что он не выносит своим героям последнего приговора. Автор предпочитает ставить многоточие. Такой финал мы видим и в последней пьесе автора "Прошлым летом в Чулимске". Эту пьесу по праву называют самой "чеховской" пьесой автора, из которой нельзя убрать даже запятой. Образ-символ этой пьесы - забор палисадника - является для героев пьесы индикатором на человечность. Большинство из них непрерывно разрушают калитку, искренне не понимая, зачем Валентина упорно продолжает ее чинить ("Ходит народ поперек и будет ходить").
В фильма Марка Захарова "Обыкновенное чудо" в определенный момент герои сказки перестают слушаться сказочника и начинают жить своей собственной жизнью. Также происходит и с героями пьес Вампилова. Я имею в виду тот случай, когда в первой редакции этой пьесы Вампилов собирался привести Валентину к самоубийству после совершенного над ней насилия. Распутин вспоминает, что несколько дней Вампилов чувствовал себя скверно оттого, что он позволил себе усомниться в своей героине, поверить, что она сломлена. А она отказалась от такого конца и пошла восстанавливать палисадник. Автор же испытал стыд, мучительный и счастливый, "будто это живая душа, дочь родная, по заложенному в нее им же зерну преподала ему урок мудрости" (1, стр. 8).
Наверное, можно еще много говорить о таланте автора, его манере письма, многослойности, подтексте... Но больше всего мне не хотелось бы препарировать волшебство. А это единственное слово, верно передающее атмосферу драматургии Александра Вампилова.
Использованная литература:
1) Вампилов А. Избранное. М.: Согласие, 1999.
2) Громова М.И. Русская современная драматургия. М., 1999.
